> Надо будет почитать, любопытно посмотреть аргументы. Как-то верится с трудом, учитывая что всякие редкости явно использовали как денежный эквивалент до денег, в смысле маленьких металлических кружочков.Фрабер антрополог, и аргументы у него антропологические. Исследование исторических свидетельств и существующих обществ. Общество не может жить на бартере в том виде, как гипотезирует Смит, представляя себе общество без денег (он просто берёт современное ему общество, умозрительно убирает деньги, и пытается представить как такое общество будет работать; но деньги придумало не современное Смиту общество, их придумали за несколько тысяч лет до него в совершенно ином обществе, и современного общества не возникло бы, если бы деньги не придумали).
Фрабер говорит, что сначала в обществе возникает понятие долга, и только затем появляются деньги. Типа вот получаются у тебя хорошие наконечники стрел, я пришёл и попросил у тебя. Ты мне дал. Мы сделали вид, что это просто так по дружбе, но оба запомнили. Потом я тебе что-нибудь другое дал. Мы сделали вид, что это просто так, по дружбе, но про себя запомнили и этот факт тоже. Что забавно, мы оба заинтересованы чтобы один из нас был бы должен другому -- не важно кто кому, главное чтобы долг был бы: наличие долга -- это повод его закрывать, значит я могу придти и принести тебе полкабана в обмен не три наконечника стрел, ты будешь чувствовать себя должным мне, и будешь захаживать ко мне, дёрнуть самогонки и дать мне ещё наконечников стрел, а потом я как-нибудь тебе зайду, занесу вторую половину кабана, и опять не я тебе должен, а ты мне, и всем хорошо. Фрабер рассказывает про каких-то нигров в Африке, где женщины постоянно в таких отношениях -- соседка зашла взяла два яйца в долг, потом эта зашла к ней отдала три яйца, потом та отдала два, и так далее, но _всегда_ долг "отдаётся" так, чтобы он остался бы. Отдать долг так, чтобы закрыть его в ноль -- это оскорбление, равносильное заявлению о нежелании поддерживать отношения.
По мере роста и усложнения общества появляется письменность, чтобы вести бухгалтерский учёт и реестры собственности на землю, и вот уже все долги записаны и учтены. Потом эти долги приводятся к какому-нибудь общему знаменателю: это математически удобно, считать проще, хотя приходится для этого вводить абстракцию "цены" и выверять все цены до непротиворечивости. А потом тем или иным образом появляются физические токены, соответствующие той математической/бухгалтерской абстракции. Как правило, как я понимаю, ради сбора налогов: королю очень несподручно собирать налоги, когда их ему заносят гниющей картошкой или ещё каком дepьмом. Но если царской дружине заплатить жалование долговыми расписками (или монетами), и издать указ о том, что налоги теперь принимаются только этими расписками, то вот уже население так и ищет способа сделать хорошо солдатику, чтобы тот монетку дал. А царю хорошо не надо ни дружину кормить, ни с гнилой картошкой возиться.
И теперь, когда я беру у тебя наконечников стрел, я даю тебе несколько монет, и считать ничего не надо -- размер моего долга тебе автоматически учитывается количеством монет в твоём кошельке. И ты легко можешь этот долг перевести в другие ценности, обменяв например на моток верёвки, причём даже не обязательно у меня выменивать, ты можешь выменять у любого, кто в теме. И нам уже вовсе не обязательно поддерживать с тобой человеческие отношения, можно заменить их торговыми, я заплачу тебе за то, чтобы ты год меня снабжал наконечниками стрел, и если ты не сможешь, то будешь платить неустойки, а если не будешь, я в суд пойду, и судебные приставы из твоего вигвама всю мебель вынесут.
А все эти красивые раковины и вампумы использовались для сделок, в которых "продаётся" то, что не продаётся. Человек, например: отдаём дочь замуж, но что мы взамен попросим? Как можно измерить дочь в бушелях пшеницы? Никак, поэтому мы отдаём её в обмен на россыпь красивых камней, ракушек и прочих безделушек. И эти безделушки мы не сможем потом обменять на пшеницу, потому что они имеют сакральное значение, но не бухгалтерское. Они даются "в уплату" неоплатного долга, который от этого не становится менее неоплатным, это просто ритуальное действие, которым мы как бы говорим, что мы признаём существование этого долга и его неоплатность. В некотором смысле красивые раковины -- это антиденьги: они не закрывают долг, а наоборот поддерживают его -- так бы кредитор забыл лет через десять может быть, но мы не позволяем, и раз в год дарим ему красивую ракушку. То есть, у такого долга и его "выплат" есть ровно одна цель -- поддержание отношений, часто с кем-то более высокого социального статуса. Принёс вождю на ДР отрез вампума, напомнил о своём существовании, выразил почтение и своё подчинённое положение. Ну реально, не мешок же гнилой картошки ему дарить, так?
> Даже марксизм? Там же пофиг как принимает решения капиталист. Просто объяснено, почему если он не будет увеличивать эксплуатацию до порога воспроизводства рабсилы - разорится. Рынок подталкивает его к подобным решениям. Нерациональный капиталист (в смысле игнорирования правил капитализма) - проиграет.
Угу. Нерациональный капиталист проиграет и перестанет быть капиталистом, из чего делается вывод, что нерациональных капиталистов не бывает. А если и есть, то они укладываются в погрешость измерения и ими можно пренебречь. То есть, да, и марксизм тоже выстроен на идее рационального агента. Если бы он допустил, что среди капиталистов достаточное количество нерациональных, например таких, кто из каких-то соображений заботится о своих сотрудниках больше, чем требуется для максимизации выгоды, то ему бы не удалось так просто запилить свой Капитал.
